К тем, кто уходит,
как и к тем, кто останется жить,
прилетают гуси…
День болезни моей.
Вновь сквозь щелку в бамбуковой шторе
осенняя бабочка…
Зимний денек.
На циновку скользнула с котацу
книга «Дневник в Тоса»…
И выдалась ночь,
когда пролетел под луною
один-единственный гусь…
Всю короткую ночь
рос, тянулся что было силы –
и вырос банан!..
Вешние воды,
обнимая могучий валун,
дальше несутся…
«Янтарная» – да,
вот так я назвал бы сегодня
золотую осень…
В вечерней дымке
на цветах сурепки отсвет –
низенькое окошко…
Через поле иду.
Опустив мотыги, крестьяне
на меня глазеют…
Через забор
заглянул потихоньку – а там
мак опадает…
Хаги, мискант!
Хоть мне их уже и не видеть
в будущем году…
Устали глаза
любоваться цветением розы –
больной, я выбрался в сад…
У тропки вижу
землянику – и мимо спешу:
вечер уж близок.
Уползает в нору
змея – как ярко над нею
ликорис алеет!..
Только два лепестка
опало – и как изменилась
форма пиона!..
Спит человек,
а светлячок летает
под москитной сеткой…
Родные края.
Если б мама жила здесь нынче!
Моти в лотосовом листе…
Рисую розу –
цветок рисовать легко,
а листья трудно…
Пион облетел.
За долгие дни скопилась
на тушечнице пыль…
Протопал малыш
по зелени вешнего луга –
пятки мелькают…