Ты — творец, и таким, как я есть, — я тобой сотворен.
Я в вино золотое, и в струны, и в песни влюблен.
В дни творенья таким ты создать и задумал меня.
Так за что же теперь я в геенне гореть обречен?
Тот гончар, что слепил чаши наших голов,
Превзошёл в своём деле любых мастеров.
Над столом бытия опрокинул он чашу
И страстями наполнил её до краёв.
Тихо беседовать с Тобою, Богом, о тайнах в кабачке
Лучше, чем молиться без Тебя во храме.
Ты первое и последнее Свое творение.
Если хочешь, то испепели; если хочешь, то люби меня.
Те, что ищут забвения в чистом вине,
Те, что молятся богу в ночной тишине, —
Все они, как во сне, над развернутой бездной,
А единый над ними не спит в вышине!
Творений Ты — ваятель, почему
В них проглядел изъяны, не пойму.
Коль хороши, зачем их разбиваешь,
А если плохи, кто виной тому?
Твердят, будто пьяницы в ад угодят.
Всё вздор! Кабы пьющих отправили в ад
Да всех женолюбов туда же им вслед,
Пустым, как ладонь, стал бы райский ваш сад.
Создал меня Ты из воды и глины.
Что ни надену я – всё тварь Твоя,
Добро ль творю иль злое – Ты единый
В ответе. Не сердись. Причем тут я?
Согрешив, ни к чему себя адом стращать!
Стать безгрешным не надо себе обещать!
Для чего милосердному Богу безгрешник!
Грешник нужен Всевышнему, чтобы прощать!
Разум мой не силён и не слишком глубок,
Чтобы замыслов божьих распутать клубок.
Я молюсь и Аллаха понять не пытаюсь —
Сущность бога способен понять только бог.
Раз желаньям, творец, ты предел положил,
От рожденья поступки мои предрешил,
Значит, я и грешу с твоего позволенья
И лишь в меру тобою отпущенных сил.
Раз божьи и мои желания несходны,
Никак не могут быть мои богоугодны.
Коль воля господа блага, то от грехов
Мне не спастись, увы, — усилия бесплодны.
Пощади меня, боже, избавь от оков!
Их достойны святые — а я не таков.
Я подлец — если ты не жесток с подлецами.
Я глупец — если жалуешь ты дураков.
Отчего Всемогущий Творец наших тел
Даровать нам бессмертия не захотел?
Если мы совершенны — зачем умираем?
Если несовершенны — то кто бракодел?
Однажды встретился пред старым пепелищем
Я с мужем, жившим там отшельником и нищим;
Чуждался веры он, законов, божества:
Отважнее его мы мужа не отыщем.
Обещают нам гурий прекрасных в раю,
Но прекраснее та, с кем сегодня я пью.
Издалека лишь бой барабанный приятен, —
Дайте здесь, а посулы я вам подарю.
О, Всевышний, когда я теряю надежду, помоги мне вспомнить,
Что Твоя любовь больше, чем моё разочарование,
И Твои планы на мою жизнь лучше, чем мои мечты.
О ты, чьей волей в глину помещен
Разумный дух, что после совращен
В раю был змием, — наши все грехи
Ты нам прости и нам будь прощен.
Неужто б я возвел хулу на божество!
Здесь не было сердец вернее моего.
Но если даже я дошел до богохульства, —
Нет мусульманина! Нигде! Ни одного!
Несовместимых мы порой полны желаний —
В одной руке бокал, другая на Коране…
Вот так мы и живем под небом голубым —
Полубезбожники и полумусульмане!
Неразумные люди с начала веков
Вместо истины тешились радугой слов;
Хоть пришли им на помощь Иисус с Муххамедом,
Не проникли они в сокровенность основ.