Тихо желтая Звезда
На небо взошла,
Шляпу белую сняла
Светлая Луна,
Вспыхнула у Ночи вмиг
Окон череда —
Отче, и сегодня Ты
Точен, как всегда.
Как Звезды, падали они —
Далеки и близки —
Как Хлопья Снега в январе —
Как с Розы Лепестки —
Исчезли — полегли в Траве
Высокой без следа —
И лишь Господь их всех в лицо
Запомнил навсегда.
Как улитка отправилась путешествовать и кого она встретила в пути
Воздух тихого утра
как-то по-детски нежен,
протягивают деревья
руки свои к земле.
Колеблющимся туманом
покрылись поля и посевы,
и в воздухе ткут шелковинки
пауки для своих сетей —
сверкающие дорожки
на голубом стекле.
А рядом, под тополями,
ручей, напевая песню,
по зеленой траве бежит,
и мирная улитка,
мещаночка с тропинки,
смиренная простушка,
глядит на широкий мир.
Вокруг тишина
безмятежна.
Улитка вздохнула украдкой
и, бросив дом и хозяйство,
тронулась в путь-дорогу,
чтоб край тропинки увидеть.
Ползет себе странница наша
и вот набрела на место,
где плюш по земле разросся,
вплетаясь в крапиву. Чинно
сидели там две лягушки,
на утреннем солнце грея
свои старушечьи кости.
— Все эти новые песни, —
ворчала одна лягушка, —
поверь, ни гроша не стоят!
— Подруга, — ей отвечала
другая лягушка, слепая
и сильно помятая с виду, —
когда я была девчонкой,
я верила: бог услышит
когда-нибудь нашу песню
и сжалится он над нами.
С тех пор прожила я долго
и уж ни во что не верю
и петь совсем перестала…
Так жаловались лягушки
и милостыню просили
у резвого лягушонка,
который с нахальной миной
прыгал рядом по травке.
И вот перед темным лесом
улитка остановилась.
Хочет кричать. Не может.
Лягушки к ней подскочили.
— Бабочка это, что ли? —
спросила слепая лягушка.
— Ты разве не видишь рожки? —
подруга ей отвечала. —
Это улитка. Скажи нам,
улитка,ты издалека?
— Живу я не очень близко
и хочу домой поскорее.
— Улитки очень трусливы, —
сказала слепая лягушка.
— Умеешь ты петь? — Не умею, —
улитка в ответ. — А молиться?
— Меня не учили, нет.
— А в вечную жизнь ты веришь?
— А что это?
— Это значит
жить вечно в реке прозрачной
с цветущими берегами,
где много прекрасной пищи.
— Да что вы? А мне говорила
покойная бабушка в детстве,
что я после смерти буду
ползать по нежным листьям
самых высоких деревьев.
— Еретичка была твоя бабка!
Мы говорим тебе правду,
а не веришь — заставим верить! —
разбушевались лягушки.
— Зачем я ушла из дому? —
плачет улитка.- Я верю
в вечную жизнь, конечно,
вы правы… —
Тогда лягушки
задумчиво удалились,
а наша улитка в страхе
поспешила в лес углубиться.
Две нищенки, две лягушки
застыли подобно сфинксам.
Одна из подруг спросила:
— Ну, в вечную жизнь ты веришь?
— Не верю, — ответила грустно
слепая больная лягушка.
— Зачем мы тогда улитке
сказали, что надо верить?
— Затем, что… Сама не знаю, —
вздохнула слепая лягушка, —
я не могу без волненья
слышать, как наши дети
квакают, сидя в канаве,
и призывают бога…
А бедная улитка
вернулась назад. Тропинка
пустынна. Горячий ветер
застыл в тополях высоких.
И тут повстречалась улитка
с красными муравьями,
они, суетясь и толкаясь,
тащили полуживого
муравья, у которого сильно
переломаны усики были.
Воскликнула наша улитка:
— Мурашеньки, остановитесь!
За что наказать хотите
вашего бедного братца?
Расскажите мне, что он сделал?
Я вас рассужу справедливо.
Ты сам расскажи, не бойся.
Тогда муравей полумертвый
сказал тихонько и грустно:
— Я, знаете, видел звезды.
— Звезды? Что это значит? —
кричат муравьи возмущенно.
Да и улитка тоже
спросила задумчиво: — Звезды?
— Да, — муравей отвечает, —
я видел звезды, поверьте.
Я поднялся высоко,
на самый высокий тополь,
и тысячи глаз лучистых
мою темноту пронзили. —
Тогда спросила улитка:
— Но что же такое звезды?
— А это огни, что сияют
над нашею головою.
— Но мы их совсем не видим!
сердясь, муравьи возражают.
А улитка: — Слаба я зреньем,
вижу не выше травки. —
Тогда муравьи вскричали,
усиками вращая:
— Тебя мы убьем. Ленив ты
и развращен. Ты должен
трудиться, не глядя в небо.
— Звезды я видел, звезды, —
раненый им отвечает.
Тогда изрекла улитка:
— Оставьте его, идите
своею дорогой, братья.
Наверно, ему недолго
жить на земле осталось.
Пчела пролетела, разрезав
медовыми крыльями воздух.
Муравей, умирая, дышит
свежей вечерней прохладой
и шепчет: — Пришла ты за мною,
унеси меня к звездам, пчелка.
Видя, что он уже умер,
муравьи разбегаются в страхе.
Улитка, вздохнув украдкой,
прочь поползла в смущенье,
словно пред ней раскрылась
вечность на краткий миг.
— Нет у тропинки края,
верно, ведет она к звездам, —
восклицает она печально. —
Только мне до них не дойти.
Уж больно я неуклюжа,
мне лучше о звездах забыть.
Туман висит над полями,
и солнце лучом дрожащим
по колокольням дальним
под вечерний звон скользит.
А мирная улитка,
мещаночка с тропинки,
в смущенье, с тоскою странной,
глядит на широкий мир.
— Неужто звездочки, пастух,
Над нашими судьбами
На небе смотрят? — Да, мой друг!
Невидимая нами
Звезда для каждого горит…
— Ах, дедушка, кто знает,
Чья это звездочка блестит,
Блестит — и исчезает?
— То умер человек, мой друг,
И с ним звезда упала.
Его веселость тесный круг
Друзей одушевляла;
Его бокал едва допит…
Он мирно отдыхает…
— Еще звезда, блестит-блестит,
Блестит — и исчезает.
— Ясней и чище в эту ночь
Звезды не зажигалось!
Отец оплакивает дочь;
Ей счастье улыбалось:
Венок из роз невесте свит…
Алтарь любви сияет…
— Еще звезда, блестит-блестит,
Блестит — и исчезает.
— Дитя, с мелькнувшею звездой
Сын умер у вельможи.
Покрыто тканью золотой
Младенческое ложе…
Голодный льстец, смутясь, глядит,
Как жертва ускользает…
— Еще звезда, блестит-блестит,
Блестит — и исчезает.
— Мой сын, надменный временщик
Упал звездой кровавой…
Он думал: силен я, велик!
Упал — и раб лукавый
Иному идолу кадит,
Его портрет бросает…
— Еще звезда, блестит-блестит,
Блестит — и исчезает.
— Она упала! Сын мой, плачь!
Лишились мы опоры:
С душою доброю богач
Смежил навеки взоры;
К порогу нищий прибежит —
И горько зарыдает…
— Еще звезда, блестит-блестит,
Блестит — и исчезает.
— Скатилась яркая звезда
Могущества земного!
Будь чист, мой сын, трудись всегда
Для блага мирового.
Того, кто суетно гремит,
Молва уподобляет
Звезде, которая блестит,
Блестит — и исчезает.
1
Звезда отважных! На людей
Ты славу льешь своих лучей;
За призрак лучезарный твой
Бросались миллионы в бой;
Комета, Небом рождена,
Что ж гаснет на Земле она?
2
Бессмертие — в огне твоем,
Героев души светят в нем,
И рокот славных ратных дел
Твоею музыкой гремел;
Вулкан, горящий над землей,
Ты жгла лучами взор людской,
3
И твой поток, кровав и ал,
Как лава, царства затоплял;
Ты потрясала шар земной,
Пространство озарив грозой,
И солнце затмевала ты,
Его свергая с высоты.
4
Сверкая, радуга растет,
Взойдя с тобой на небосвод;
Из трех цветов она слита,
Божественны ее цвета;
Свободы жезл их сочетал
В бессмертный неземной кристалл.
5
Цвет алых солнечных лучей,
Цвет синих ангельских очей
И покрывала белый цвет,
Которым чистый дух одет, —
В соединенье трех цветов
Сияла ткань небесных снов.
6
Звезда отважных! Ты зашла,
И снова побеждает мгла.
Но кто за Радугу свобод
И слез и крови не прольет?
Когда не светишь ты в мечтах,
Удел наш — только тлен и прах.
7
И веяньем Свободы свят
Немых могил недвижный ряд.
Прекрасен в гордой смерти тот,
Кто в войске Вольности падет.
Мы скоро сможем быть всегда
С тобой и с ними, о Звезда!
Упала чудо-звездочка
на левое плечо,
глазам моим не верится,
а сердцу горячо.
С ней вместе в час предутренний
очнулась ото сна:
в моей косе распущенной
светилася она.
Своих сестер я кликнула:
скорей, скорей ко мне!
Неужто вы не видите
звезду на простыне?
Я выбежала в патио:
всем в мире докажу, —
не девочку, а звездочку
я на руках держу.
Соседки заполошные,
конечно, тут как тут:
мою звезду то чмокают,
то на руки берут.
Вкруг люльки, где так трепетно
горит моя звезда,
не дни пошли, а праздников
сплошная череда.
Зимою нынче инея
не увидать нигде,
и сад живет, и скот не мрет
благодаря звезде.
Приходят люди добрые
меня благословлять,
спасибо, люди добрые,
но дайте ей поспать.
Она всем тельцем светится,
я плачу в три ручья,
укачивая звездочку:
она моя, моя!
Перевод И.Лиснянской