Врагов прощает он, но в том беда,
Что не прощал он друга никогда.
Ты мне нанес, как друг, удар коварный сзади,
Ах, будь моим врагом, хоть дружбы ради!
Беззаботны и свободны,
Мы собрались у огня.
Дружба полночью холодной
Вас пригрела и меня.
С каждым часом веселее
И дружнее тесный круг.
А когда мы захмелеем,
Нам опорой будет друг.
День и ночь трясется скряга
Над заветным сундуком,
И не знает он, бедняга,
Что с весельем незнаком.
В шелк и мех одет вельможа,
Но куда он нас бедней!
Даже совесть он не может,
Не солгав, назвать своей.
Кубок огненный друг другу
Мы всю ночь передаем.
И, пустив его по кругу,
Песню дружную поем.
В крепкой дружбе – наша сила.
Дружбе – слава и хвала.
Дружба кубок освятила
И сюда нас привела!
Забыть ли старую любовь
И не грустить о ней?
Забыть ли старую любовь
И дружбу прежних дней?
За дружбу старую –
До дна!
За счастье прежних дней!
С тобой мы выпьем, старина,
За счастье прежних дней.
Побольше кружки приготовь
И доверху налей.
Мы пьем за старую любовь,
За дружбу прежних дней.
За дружбу старую –
До дна!
За счастье юных дней!
По кружке старого вина –
За счастье юных дней.
С тобой топтали мы вдвоем
Траву родных полей,
Но не один крутой подъем
Мы взяли с юных дней.
Переплывали мы не раз
С тобой через ручей.
Но море разделило нас,
Товарищ юных дней…
И вот с тобой сошлись мы вновь.
Твоя рука – в моей.
Я пью за старую любовь,
За дружбу прежних дней!
За дружбу старую –
До дна!
За счастье прежних дней!
С тобой мы выпьем, старина,
За счастье прежних дней.
Стакан вина и честный друг.
Чего ж еще нам, братцы?
Пускай забота и недуг
В грядущей тьме таятся,
Мы ловим радости в пути, –
Пугливо наше счастье.
Оно исчезнет – и найти
Его не в нашей власти.
Мой друг! Да правду ль мне сказали,
Иль только нас хотят пугать?
Ужели с места вас прогнали?
Так надо меры мне принять!
Когда вести опасно дружбу,
Мы узы дружбы сразу рвем,
Ведь я служу и знаю службу…
Итак – я с вами больше не знаком,
Да, да, мой друг: я с вами больше не знаком.
Пусть вы – народа благодетель,
Но – нахлобучка мне страшна!
Пусть даже ваша добродетель
Отчизной всею почтена, –
Я отвечать решусь едва ли
На ваш поклон хотя б кивком…
Вы хороши, но вас прогнали, –
И я – я с вами больше не знаком,
Да, да, мой друг: я с вами больше не знаком.
Нас ваша смелость беспокоит,
И благородный голос ваш
Всегда кого-нибудь расстроит
Из тех, кто быт устроил наш.
Хоть речь блестящая в регистры
У нас заносится тайком,
Но не талант ведет в министры…
И я – я с вами больше не знаком,
Да, да, мой друг: я с вами больше не знаком.
Наследник древней славы франкской
И новой Франции герой,
На лаврах доблести гражданской
Вкушайте в хижине покой…
Я ж, как и все мы, думать вправе,
Что жизнь – не в хлебе лишь сухом,
Не в бесполезной вашей славе…
И я – я с вами больше не знаком,
Да, да, мой друг: я с вами больше не знаком.
От вас отречься я обязан,
Хоть вас любил и уважал:
Я не хочу быть так наказан,
Как вас патрон наш наказал…
За мной следить велит он слугам, –
И я от вас спешу бегом!
Мне… ваш преемник будет другом;
А с вами – я уж больше не знаком,
Да, да, мой друг: я с вами больше не знаком!
К чему скорбеть больной душою,
Что молодость ушла?
Еще дни радости за мною;
Любовь не умерла.
И в глубине былых скитаний,
Среди святых воспоминаний –
Восторг небесный я вкусил:
Несите ж, ветры золотые,
Туда, где пелось мне впервые:
“Союз друзей – Любовь без крыл!”
В мимолетящих лет потоке
Моим был каждый миг!
Его и в туче слез глубоких
И в свете я постиг:
И что б судьба мне ни судила, –
Душа былое возлюбила,
И мыслью страстной я судил;
О, дружба! чистая отрада!
Миров блаженных мне не надо:
“Союз друзей – Любовь без крыл!”
Где тисы ветви чуть колышут,
Под ветром наклонясь, –
Душа с могилы чутко слышит
Ее простой рассказ;
Вокруг ее резвится младость,
Пока звонок, спугнувший радость,
Из школьных стен не прозвонил:
А я, средь этих мест печальных,
Все узнаю в слезах прощальных:
“Союз друзей – Любовь без крыл!”
Перед твоими алтарями,
Любовь, я дал обет!
Я твой был – сердцем и мечтами, –
Но стерт их легкий след;
Твои, как ветер, быстры крылья,
И я, склонясь над дольней пылью,
Одну лишь ревность уловил.
Прочь! Улетай, призрак влекущий!
Ты посетишь мой час грядущий,
Быть может, лишь без этих крыл!
О, шпили дальних колоколен!
Как сладко вас встречать!
Здесь я пылать, как прежде, волен,
Здесь я – дитя опять.
Аллея вязов, холм зеленый;
Иду, восторгом упоенный, –
И венчик – каждый цвет открыл;
И вновь, как встарь, при ясной встрече,
Мой милый друг мне шепчет речи:
“Союз друзей – Любовь без крыл!”
Мой Ликус! Слез не лей напрасных,
Верна тебе любовь;
Она лишь грезит в снах прекрасных,
Она проснется вновь.
Недолго, друг, нам быть в разлуке,
Как будет сладко жать нам руки!
Моих надежд как жарок пыл!
Когда сердца так страстно юны, –
Когда поют разлуки струны:
“Союз друзей – Любовь без крыл!”
Я силе горьких заблуждений
Предаться не хотел.
Нет, – я далек от угнетений
И жалкого презрел.
И тем, кто в детстве был мне верен.
Как брат, душой нелицемерен, –
Сердечный жар я возвратил.
И, если жизнь не прекратится,
Тобой лишь будет сердце биться,
О, Дружба! наш союз без крыл!
Друзья! душою благородной
И жизнью – с вами я!
Мы все – в одной любви свободной –
Единая семья!
Пусть королям под маской лживой,
В одежде пестрой и красивой –
Язык медовый Лесть точил;
Мы, окруженные врагами,
Друзья, забудем ли, что с нами –
“Союз друзей – Любовь без крыл!”
Пусть барды вымыслы слагают
Певучей старины;
Меня Любовь и Дружба знают,
Мне лавры не нужны;
Все, все, чего бежала Слава
Стезей волшебной и лукавой, –
Не мыслью – сердцем я открыл;
И пусть в душе простой и юной
Простую песнь рождают струны:
“Союз друзей – Любовь без крыл!”
Только один из тысячи, говорит Соломон,
Станет тебе ближе брата и дома,
Стоит искать его до скончания времен,
Чтобы он не достался другому.
Девятьсот девяносто девять других
Увидят в тебе то, что видит весь свет.
А Тысячный не откажет в объятиях своих,
Даже когда целый мир говорит тебе “нет”.
Он с тобой, если прав ты и если не прав.
Надо или не надо,
Встанет на защиту у всех на глазах,
Только чтоб ты не падал!
Девятьсот девяносто девять бросят тебя,
Не стерпев насмешек и злости,
А Тысячный, бесконечно любя,
Будет рядом у эшафота – и после!