В день жатвы это произошло,
Когда мечут в лугах стога,
В Английских землях Дуглас решил
Поохотиться на врага.
Он выбрал Гордонов, Грэмов взял
И Линдсеев, славных ребят,
А Джорданы с ним не пустились в путь
И о том до сих пор скорбят.
Он сжег подчистую Долину Тайн,
Он сжег Бамброшира треть,
Три добрые башни Рэдсварских холмов
Он оставил в огне гореть.
И вот наконец до Ньюкасла дошел
И объехал его кругом:
«Кто хозяин здесь? Кто хозяйка тут?
Чьи владенья и чей это дом?»
И тогда лорд Перси ответил ему —
В каждом слове звучала спесь:
«Я — хозяин! Я и моя жена
Всем владеем и правим здесь!»
«Я этому рад, и приятно мне,
Что над замком ты господин,
Но прежде, чем я уйду за холмы,
Покорится из нас один».
И Перси взял боевое копье
И выехал из ворот,
На Дугласа он, не щадя коня,
Ярясь, поскакал вперед.
А леди глядела на них со стены
И бледна словно смерть была,
Когда сталь шотландская, добрая сталь
Перси вышибла из седла!
«Когда бы нас не видал никто
На зеленом этом лугу,
Отобрал бы я твою жизнь — а так
Только меч отобрать могу».
«Ступай к Оттербурну, наверх ступай,
Дожидайся три полных дня,
И если меня не дождешься ты,
Можешь трусом назвать меня».
«Прекрасен и радостен Оттербурн,
Он на зависть иным местам,
Отрадно бывает глядеть на него,
Но кормиться нам нечем там.
Там дикие птицы поют на ветвях,
И олень бежит по холмам,
Но хлеба нет и похлебки нет,
И кормиться нам нечем там.
И все же тебя я там буду ждать,
Что скудна еда — не беда,
И жалким трусом тебя назову,
Если ты не придешь туда».
И Перси ответил: «Клянусь, что приду,
В том свидетель — всесильный бог!»
И Дуглас сказал: «Я тебя дождусь,
Тому моя честь — залог».
В Оттербурне они расседлали коней,
Где поля от росы мокры,
В Оттербурне они расседлали коней
И поставили там шатры.
И тот, кто богат, посылал слугу
С конями на выпас в луга,
А кто был незнатен и неимущ,
Тот сам себе был слуга.
И вдруг затревожился юный паж —
А заря уж была близка:
«Проснись, проснись, проснись, господин,
Я вижу Перси войска!»
«Ты лжешь, ты лжешь, ты бесстыдно лжешь,
Ты лжи на троих припас:
У Перси вчера еще не было войск,
Чтоб выставить против нас.
Но мне приснился недобрый сон:
Вдали от людей и жилья
Я видел, как мертвый выиграл бой,
И, кажется, это был я».
И он поскакал навстречу врагу,
Обнажив свой широкий меч,
Но шлем надежный он позабыл,
Охранявший во время сеч.
Их честь обоих на бой звала,
И с вождем повстречался вождь,
Скрестились мечи их, и пот потек,
Заструилась их кровь, как дождь.
И Перси свой смертоносный меч
Стремительно вскинул вверх,
И ударил Дугласа прямо в лоб,
И на землю его поверг.
И Дуглас пажа к себе подозвал:
«Беги, не жалея ног,
Чтобы сына сестры, чтобы сэра Хью
Я при жизни увидеть смог…»
«Мой милый племянник, — Дуглас сказал,—
Пустяк, если кто-то умрет;
Я ночью понял, что мне конец,
Что командовать твой черед.
Я знаю, тьма подступает ко мне,
Ибо рана моя глубока;
Возьми своих воинов и схорони
Меня под кустом орляка.
Зарой меня под кустом орляка,
Но без почестей, без похорон,
Чтоб никто из людей, никогда не узнал,
Где шотландский вождь погребен».
И Хью Монтг’oмери зарыдал,
Ибо скорбь была велика,
И сэра Дугласа похоронил
На лугу, под кустом орляка…
А бой не стихал, и крошились щиты,
И рассвет занимался вдали,
И много лихих англичан-храбрецов
До рассвета во тьму ушли.
От крови английской были красны
Гордонов рукава,
И Линдсеи были подобны огню,
Пожирающему дрова.
Друг друга жаждали Перси и Хью
Вышибить из седла,
И лязгала сталь, и вспотели они,
Ох, кровь между ними текла!
«Сдавайся, Перси, сдавайся живей,
Иначе тебя я убью!»
«Кому же я должен, раз вышло так,
Свободу вручить свою?»
«Ты должен сейчас победу признать
Не лорда, не мужика,
И даже мне не сдавайся ты —
А сдайся кусту орляка».
«Ни лилиям, рыцарь, ни орляку
Не вручу я свободу свою;
Лишь Дугласу был бы я сдаться готов
И Монтгомери, сэру Хью».
И, узнав, что Монтгомери перед ним,
Он в землю свой меч воткнул,
Монтгомери рыцарь учтивый был —
Он руку ему протянул.
Так закончен был Оттербурнский бой
В час, когда отступила ночь;
Под кустом орляка был Дуглас зарыт,
Увезен был сэр Перси прочь.